И больше не цветет Лаурелин, и навсегда увял Тельперион. Аннахель Гваэт
читать дальше
*Нахально улыбаясь*
Ндавно перечитала в очередной раз ПнВ и все к нему прилогающееся)) Жажду продолжения... Жаль, что автор никак не может дописать....
*Нахально улыбаясь*
Ндавно перечитала в очередной раз ПнВ и все к нему прилогающееся)) Жажду продолжения... Жаль, что автор никак не может дописать....
-
-
12.03.2006 в 00:38Сейчас я пишу еще одно Приложение, про Трандуила, вернувшегося домой после войны ПС.
Хочешь спойлер из ПнВ?
-
-
12.03.2006 в 18:09-
-
12.03.2006 в 18:48-------------------------------------
- За что бороться? – переспросил Трандуил. Он замолчал, будто вспоминая что-то, блеск в его глазах померк на мгновение, но тут же взгляд вспыхнул синей молнией. Он подошел к столу, выдвинул самый нижний ящик и начал что-то искать, вытаскивая на свет старые, давно пожелтевшие свитки и фолианты. Наконец в его руках оказалась коробочка, перевязанная грубой веревкой, а внутри лежал небольшой портрет в деревянной рамке. Трандуил положил портрет на ладонь, бережно провел пальцами по рамке и какое-то время смотрел на рисунок. Затем он протянул портрет Леголасу:
- Кажется, я никогда не рассказывал тебе… Забавно, но сейчас я уже и не вспомню, почему, хотя когда-то причина казалась мне важной. Посмотри на этого мужчину. Посмотри на того, кого ты никогда не видел.
Леголас действительно увидел незнакомого мужчину, который казался гордым, смелым и замечательно красивым даже для эльфа. Однако, чем больше Леголас смотрел на него, тем больше чудилось ему что-то чужое и одновременно знакомое.
- Он похож на одного из голодрим, - догадался Леголас. – Очень похож.
Король улыбнулся.
- То же самое говорили и про его отца. А между тем трудно придумать кого-то столь же на них непохожего. Жизнь – очень непредсказуемая штука, не правда ли? Вот так и начнешь верить в роковые совпадения, или, того хуже, предрасположенности, предвидения, предназначения…
Казалось, он говорит сам с собой, отвечая на собственные вопросы. Поймав недоуменный взгляд сына, Трандуил пояснил:
- Это копия портрета Диора. Оригинал пропал давно, вместе с остальными сокровищами Менегрота, а копия сохранилась. Маленькая Эльвинг не могла уйти без портрета папочки, а после она передала ее Элронду.
- Тот самый Диор? Сын Берена и Лутиэн? – Леголас почувствовал себя мальчишкой, удивленным и восторженным, мальчишкой, с которым взрослые делились своими тайнами.
- Да. Аранэль. К сожалению, Леголас, я не могу тебе сказать, действительно ли он был похож на Изгнанников, потому что я тоже его не видел. Этот портрет подарил мне Элронд, вскоре после окончания Войны Последнего союза.
Леголасу потребовалось время, чтобы понять.
- Ты не видел? Но разве… Или ты хочешь сказать, что… Что вы ушли до того?
- Да, именно это я и хочу сказать. Что мы ушли до… до всего. Мы ушли, когда жив был еще король Тингол. Мы не застали ни его гибели, ни войны с наугрим, ни правления Диора, ни разорения королевства… И чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что только поэтому мы и ушли.
Трандуил взял портрет из рук сына и продолжил:
- Когда я смотрю на него, я пытаюсь представить, каким он был. Был ли он мудр и прозорлив, как наша королева, был ли горд и силен, как наш король, был ли отважен и храбр, как мать и отец? Что он унаследовал от них? Я пытаюсь представить, как он правил страной, где я родился, приняли ли смертного леса Нельдорета, обнимал ли он стены Менегрота? Я пытаюсь представить… и сожалею. Сожалею, что не было меня рядом, когда убили короля Элу, сожалею, что не сказал ничего несчастной королеве, сожалею, что не бился рядом с Диором в битве за Менегрот. В то самое время мы с отцом начинали строить город, учили лесных эльфов своему языку, охотились, воспитывали детей и ни о чем не подозревали, надежно укрытые от слухов и бед высокими горами. Известия о бедах пришли позже… много позже. Когда было уже нельзя ничего изменить.
- Отец, ты учил меня, что все, что совершается здесь, совершается по воле Единого и служит Его замыслам, - промолвил Леголас. - Я не могу представить, что такое потерять родину, но, если вы по собственной воле покинули эти края, значит, вам уже не суждено было…
- Я не жалуюсь, Леголас, - прервал его король, и теплая улыбка осветила его черты. – Я не жалуюсь, но я хочу рассказать тебе о том, что было со мной.
Леголас кивнул в знак того, что слушает. Трандуил откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
- Ты, конечно, знаешь, что произошло после разорения Потаенного Королевства: уцелевшие направились в устье Сириона, так как только там оставались еще свободные поселения эльфов. Не буду говорить и о том, чем все закончилось, ты знаешь историю. Не знаешь ты о том, что в это время происходило с нами.
А мы, Леголас, пытались построить новую жизнь с новыми сородичами. Народ, родственный нам, денвайт, с радостью принял нас. Мы строили дома. Мы изучали новые дороги, холмы, поляны, мы изучали Лес. Мы составляли карты. У нас все шло хорошо… до дня, когда приехали… гости с севера.
Леголасу показалось, что последние слова были произнесены со странной интонацией.
- Это были Келеборн и Галадриэль. Их я не видел очень долго – они ушли из Дориата гораздо раньше нас. То ли просто путешествовали, то ли с определенной целью, не знаю. Но представляешь мое удивление: встретить брата и названную сестру, да еще и там, где никак не ожидал их увидеть! Как оказалось, радость была преждевременной…
Он замолчал, его руки дрожали.
- Как бы там ни было, но они все рассказали, - продолжил он. - Про кровь на белом мраморе лестниц, про кровь в реках, про кровь на земле…
Его голос задрожал.
- И вот тогда, Леголас, только тогда я по-настоящему понял, что мы сделали и на что пошли, но я отказывался признавать, что назад дороги нет, глупец!
Он стукнул кулаком по столу, его щеки покрыла нездоровая краснота.
- Мне говорили о вассальной клятве. Мне говорили о свободе, о выборе, о решениях, о предназначениях и прочих красивых и бессмысленных вещах. Ничто не помогало. Меня мучило чувство вины. Вопросы, которые я задавал сам себе, жгли меня нестерпимо, я бежал от ответов, от ответов, которых на самом деле не было. Как же так получилось, спрашивал я себя, что я, принц Дориата, остался в стороне, когда бились мои родичи, мои друзья, мой народ, почему я бездействовал, почему мои руки были чисты от крови в то время, когда никто не мог назвать себя незапятнанным?
Я чувствовал себя предателем, потому что я действительно предал своих лордов, и больше всего на свете я хотел попросить прощения у моего короля, будь то Тингол, или леди Лутиэн, или Диор, или их потомки, если такие есть. Я спросил у Келеборна, были ли у Диора и Нимлот дети. Он ответил, что дети были, но их судьба неизвестна. И я решил поехать к тем из нас, кто спасся и жил в устье Сириона, чтобы попросить прощения – пусть не у детей Диора, но хотя бы у их памяти. Но как? Снова переходить Хитаэглир? Это и сейчас очень трудно, а тогда, когда мы не знали ни дорог, ни перевалов, ни безопасных ущелий и мест для ночлега, тогда это казалось почти немыслимым. И тогда Амрот, который поселился на другой стороне Андуина, сказал, что горы можно обойти с юга, что этот путь длиннее, но и безопаснее.
И я поехал. Не знаю, сколько прошло времени, но я наконец нашел их. Не помню, как я назвался, может, дориатским именем, может, теперешним. И там мне показали… очаровательную малышку с блестящими глазками, на груди которой сверкал тот самый Камень. Она взяла меня за руку и показала шкатулку с красивыми ракушками. Мы сидели на берегу, я слушал ее детский лепет, смотрел на море… и мне вдруг стало удивительно спокойно. Откуда-то я знал, что все уладится и все будет хорошо, и со мной, и с моим отцом, и с этой девочкой, что бы ни случилось и что бы ни произошло.
Я встал и попрощался с ней, и уехал в тот же день. Я даже не уверен, что она поняла, кто я.
Я сейчас рассказываю тебе об этом, Леголас, чтобы мой опыт и мои воспоминания помогли тебе разобраться. Нельзя строить будущее, отрешившись от прошлого, вот каков был мой урок.
Он замолчал наконец, дав сыну возможность обдумать услышанное.
Леголас не смотрел на отца, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, хотя со стороны казалось, что он глядел на портрет. Трандуил молчал, напряженно ожидая ответа, пытаясь уловить на лице сына те мысли, которые терзали его сейчас, но тщетно – Леголас был сыном своего отца, и даже самые близкие не знали, что творится у него внутри.
- Отец, ты сожалеешь, что не защитил его? – тихо спросил принц. И добавил еще тише: – Я бы сожалел…
Трандуил вздохнул с облегчением.
- Да, я сожалею об этом, - признался он. - Но это единственное, о чем я сожалею. Я никогда не раскаивался в том, что пришел сюда. Потому что это мой дом. Это моя земля. Это мой Лес. И я не уйду отсюда. Таков мой выбор.
Слова короля заставили Леголаса вспомнить то, что было родным с детства – поляна для игр и состязаний, рощица, ручей, болотце, каменный подвал с винами… а еще – как светятся листья рябины на летнем солнце, вкус малины, праздничный осенний наряд кленов, буков, тополей… Неужели за все это не стоит бороться?
- Благодарю, отец, - кивнул принц. – Благодарю за этот урок.
-
-
12.03.2006 в 19:00У меня нет слов... Честно. Спасибо, я не надеялась на такой большой отрывок. И еще раз - спасибо.
-
-
12.03.2006 в 19:08Вот как получается, когда сцену пишешь не за один присест, а за несколько.
Но, в общем, неважно, главное ты поняла что к чему.
-
-
14.03.2006 в 19:44-
-
14.03.2006 в 23:39А "слишком много" - это, по-твоему, что?
-
-
15.03.2006 в 19:49Мне почему-то дико стыдно. Наверное, вообще, не надо было это писать, просто уж очень давно не было продолжения. Я, вроде, чуть меньше года назад в первый раз прочитала твое ПнВ...
В общем, вот...
-
-
15.03.2006 в 21:56А можно спросить, как ты вообще на мой сайт попала и каковы были первые впечатления?
-
-
18.03.2006 в 20:10-
-
18.03.2006 в 20:38-
-
19.03.2006 в 17:34"Лучник" тоже хорошая вещь. Стихи Артанис мне понравились...
А вообще, я уже не помню. Я тогда только-только стала увлекаться толкинзмом, так сказть... Ну, в общем, читать фики стала только тогда. Для меня это все было такое новое, красивое, неожиданное... Мне нравилось все и сразу. )))