И больше не цветет Лаурелин, и навсегда увял Тельперион. Аннахель Гваэт
Не память
Не память и не сон - следы от слов.
Нам огненные руны зыбких трещин
Чертили их. Потом - осенний ветер
Дарил скитаний горькую свободу
От нас самих. Узнавших слишком много
О тьме и свете, о своей цене
И звеньях в цепи сбывшихся пророчеств.
Простите нас - мы вырвались из круга.
Поодиночке. То был высший бунт -
Не возвратиться, но уйти искать
Распахнутого мира звёздный полдень.
Стелились тропы севера и юга,
Гремели битвы праведных вождей
В слепом кольце судьбы. А я всё шёл,
Разбрасывая строки вдоль обочин.
Я ждал. И незаметно истончилась
Стена души, пронзившей бездну лет.
И я увидел - пепельный закат
И в поднебесье узкую дорогу...
Не память и не сон - следы от слов.
Нам огненные руны зыбких трещин
Чертили их. Потом - осенний ветер
Дарил скитаний горькую свободу
От нас самих. Узнавших слишком много
О тьме и свете, о своей цене
И звеньях в цепи сбывшихся пророчеств.
Простите нас - мы вырвались из круга.
Поодиночке. То был высший бунт -
Не возвратиться, но уйти искать
Распахнутого мира звёздный полдень.
Стелились тропы севера и юга,
Гремели битвы праведных вождей
В слепом кольце судьбы. А я всё шёл,
Разбрасывая строки вдоль обочин.
Я ждал. И незаметно истончилась
Стена души, пронзившей бездну лет.
И я увидел - пепельный закат
И в поднебесье узкую дорогу...